Белорус Андрей Саром и россиянин Алексей Бачинский вместе уже 15 лет, хотя их брак, оформленный в Дании, не признается ни в Беларуси, ни в России. Андрей – дизайнер и художник-керамист, Алексей – журналист. Они говорят, что сейчас переживают один из самых сложных периодов в своей жизни – эмиграцию, во время которой одному из супругов отказали в легализации в Болгарии, а другому ее одобрили. Историю пары рассказывает белорусская служба Радио Свобода.
****
"Никогда не думал, что влюблюсь в человека своего пола"
Андрей Саром родился в Минске, ему 37 лет. Он окончил Белорусский государственный университет по специальности дизайн интерьера и сразу после учебы, в 2011 году, переехал в Москву к своему партнеру Алексею. Там Саром работал художником-керамистом, открыл собственную студию.
Алексей Бачинский родился в Москве, ему 36 лет. По образованию он тележурналист, кандидат филологических наук. Сотрудничал с оппозиционным интернет-изданием "Каспаров.ру", которое в России было заблокировано после 2014 года.
Ребята говорят, что познакомились в интернете, но не на сайтах знакомств: они полтора года читали онлайн-дневники друг друга, в том числе блоги в "Живом журнале" (популярный в начале 2000-х блогсервис в России). Но поначалу стеснялись знакомиться. Алексей первым написал Андрею с вопросом о компьютерах, с которыми тот работал, а отношения начали развиваться, когда Саром попал в больницу.
"Я переживал за него. Андрей тогда еще не знал, что я себе уже что-то напридумывал (о нас), – признается Алексей. – Потом мы продолжили общаться. И я сказал Андрею, что, кажется, уже влюбился в него, а он мне не поверил – ведь мы тогда даже не виделись вживую".
"У нас не было совместных фотографий в соцсетях. У меня никогда раньше не было отношений с мужчинами. Я не думал, что влюблюсь в человека своего пола, – говории Алексей. – Но с того момента я ни разу не усомнился в том, что Андрей – это мой человек".
Через месяц Алексей приехал к Андрею в Минск. И затем, пока Андрей учился в университете, ребята регулярно ездили друг к другу в гости. После учебы белорус переехал в Москву. Они решили жить в России, потому что Алексей хотел работать журналистом и думал, что в Москве это будет делать проще, чем в Минске.
В 2014 году пара поженилась в Копенгагене: они не могли пожениться ни в Беларуси, ни в России, поскольку эти страны не признают однополые браки. К тому же в России на тот момент уже начиналась ксенофобная риторика в адрес ЛГБТ и был принят дискриминационный и нарушающий право на свободу самовыражения закон о "запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних".
Свадьбу Андрей и Алексей они не праздновали публично: на церемонии регистрации в Дании они были только вдвоем:
"Это было совсем не похоже на ЗАГСы в постсоветских странах. Красивое историческое здание ратуши с фресками на стенах, никакой суеты, очень дружелюбная атмосфера. Это было похоже на сказку, — говорит Алексей. — А потом мы пошли гулять и осматривать достопримечательности. Было очень красиво, очень приятно, очень романтично".
"Думал, что меня арестуют прямо на границе"
Следующие несколько лет пара жила в Москве, но Андрей продолжал примерно раз в год ездить в Беларусь, иногда вместе с Алексеем. В 2020 году Саром приезжал в Минск голосовать на президентских выборах. После этого, по словам Андрея, он пробыл дома около недели и ходил на протесты против фальсификации выборов и объявления Лукашенко президентом. Но фотографий с протестов у него не осталось: в целях безопасности он не фотографировал ни себя, ни кого-либо еще.
По словам Андрея, в 2022 году он еще несколько раз приезжал в Беларусь — менять паспорт и получать визу в Болгарию. Последний раз Саром был на родине в конце 2022 года. Тогда у правоохранительных органов не было к нему претензий: российско-белорусскую границу Андрей пересек на машине, никакого контроля на ней не было не было. Однако собеседник считает, что сегодня ему ехать в Беларусь опасно.
"Думаю, меня арестуют прямо на границе. Не сомневаюсь, что если меня не было в списках, когда я уезжал, то теперь, после стольких публикаций в СМИ, я там точно есть. Я рассказывал о своем участии в протестах, о своих политических взглядах. Были и фотографии с митингов в Болгарии с бело-красно-белым (оппозиционным белорусским) флагом", — говорит Андрей.
Он считает, что за митингами в поддержку Украины и против действий России в Болгарии и других странах следят российские агенты, а затем информация о тех, кто участвовал в акциях, доходит в том чиле до спецслужб Беларуси. По словам Сарома, митинги, на которых он был в Болгарии, снимали представители местноый пророссийской партии.
Пара рассказывает, что в 2022 году Саром подал заявку на проведение выставки своих скульптур в Беларуси. Сначала его работу приняли на выставку, но затем заявку отклонили.
"Пригласили забрать работу и сообщили, что министр культуры лично снял ее с выставки. На вопрос одного из сотрудников музея о причинах, ответили: "Не было необходимости участвовать в протестах", — рассказывает Алексей.
В 2022 году Андрей и Алексей решили уехать из России в третью страну. Решение об отъезде было связано с работой Алексея в оппозиционной журналистике, которая после начала войны в России была уничтожена. Бачинский рассказывает, что ему долгое время звонили и угрожали неизвестные, и он ожидал, что его могут задержать. Другим аргументов в пользу отъезда в третью страну стали возможные проблемы Андрея в Беларуси после участия в протестах 2020 года.
На вопрос, почему они выбрали Болгарию для переезда, ребята отвечают: "Мы ее не выбирали".
"Для однополой пары выбрать одну из стран Евросоюза, где не признаются однополые браки, — это экзотика, я согласен, — говорит Алексей. — Но тогда я думал, у нас не больше недели, чтобы уехать — из-за моей работы. Мне позвонили и сказали: "Мы знаем, чем вы занимаетесь. Это добром для вас не кончится".
Пара говорит, что решила не отправляться в безвизовые страны, хотя изначально они рассматривали также отъезд в Грузию и даже Узбекистан — несмотря на то, что в последнем однополые отношения криминализированы:
Но, изучив ситуацию, Андрей и Алексей поняли, что в обеих этих странах им будет небезопасно: Бачинский опасался, что из стран-партнеров России его могут экстрадировать на родину из-за его журналистской деятельности.
"И мы остановились на Болгарии, поскольку это была единственная страна, которая могла выдавать визы гражданам России и Беларуси в течение недели, — объясняет он. — На тот момент, в 2022 году, Болгария еще не входила в шенгенскую зону, поэтому национальные визы выдавались быстрее".
По приезду в Болгарию Андрей и Алексей подали запрос на предоставление им статуса беженца. Алексею его предоставили, а Андрею пришлел отказ. Алексей считает, что ему помогла его журналистская деятельность: среди россиян, получивших статус беженца, он знает только журналистов. Он считает, что был какой-то приказ сверху, одобривший побег журналистов из России.
"Мы надеялись, что у нас будет единое дело, ведь это страна Евросоюза", — объясняет Андрей, разочарованный отказом ему в убещише. Но тут же замечает, что знает в Болгарии только одного белоруса, получившего статус беженца, несмотря на то, что, по его словам, заявления подали десятки белорусов.
Собеседники говорят, что знают белорусов, у которых были фотографии с протестов 2020 года и даже заведенные на них на родине уголовные дела по политическим статьям, но даже им в Болгарии в статусе беженца отказали.
В документе, который выдали Андрею Сарому вместе с отказом, говорилось, что Агентство по делам беженцев не посчитало возможное преследование Андрея в Беларуси за участие в протестах 2020 года, а также за его однополые отношения достаточным основанием для предоставления убежища, поскольку ранее у него не было проблем из-за этого на родине — в том числе в 2022 году, когда он последний раз приезжал в страну. Также в документе было отмечено, что Саром покинул Беларусь на законных основаниях, и власти не чинили ему препятствий для выезда. В ответе также пояснялось, что деятельность Андрея, связанная с защитой права ЛГБТ-сообщества в Болгарии, не может причинить ему вреда в Беларуси.
"Они считают: "Раньше тебя не сажали, значит, и сейчас не посадят”, – поясняют ребята. — Но это очень странно, ведь Андрей написал, что возникли новые обстоятельства”.
Андрей Саром обжаловал решение об отказе ему в статусе беженца в Болгарии в Административном и Верховном судах. В конце 2024 года он подал новое заявление о беженстве в связи с новыми обстоятельствами по его делу — включая его публичную деятельность в Болгарии и предоставление статуса беженца его партнеру Алексею. В июле этого года ему отказали уже во второй раз.
Попытка воссоединиться с Алексеем в Болгарии как с членом семьи также не удалась. Алексей поясняет, что основанием для совместной легализации может быть не только документ о регистрации брака (который в их случае болгарские власти не признают), но и факт длительных отношений и совместного проживания. Однако это, по его словам, не было учтено болгарскими органами, принимавшими решение.
"Андрей все глубже погружается в депрессию"
Андрей и Алексей говорят, что не знают, что им делать дальше. Андрей говорит, что если он подаст заявление на предоставление ему убежища в другой стране ЕС, то его, скорее всего, вернут в Болгарию, страну его первого въезда, в соответствии с Дублинским регламентом. А выезжать другие в европейские страны за пределами ЕС он не хочет, поскольку считает это опасным.
"Понятно, что это не Сербия и не Молдавия. Не думаю, что нас сейчас пустят в Грузию. Но мы не рассматриваем возможность жить отдельно", — говорит Саром.
Алексей и Андрей живут в Болгарии уже два с половиной года — на зарплату Алексея. Его основная работа связана с дизайном, но он также продолжает сотрудничать с российским оппозиционным проектом Kasparov.ru. Андрей говорит, что за все это время не мог найти работу в Болгарии, хотя имеет право работать в стране, так как подал заявление на предоставление ему убежища. Проблема — в том, что у него нет паспорта (он после подачи заявления о беженстве сдается в миграционную службу — ред.), а вместо него у него есть только документ, удостоверяющий личность.
"Но это не удостоверение личности. Работодатель обычно предоставляет работу до того момента, когда этот документ нужно продлить, а продлевать его нужно каждые три месяца. Работодатели не хотят этим заниматься и просто увольняют людей", — объясняет Андрей.
В Болгарии Андрею и Алексею пока не грозит судебное преследование как однополой паре. Однако недавно пророссийская партия уже лоббировала закон, запрещающий пропаганду "ЛГБТ-идеологии" в местных школах, и ребята опасаются, что ситуация для них может ухудшиться.
Андрей говорит, что давно находится в тяжелом психологическом состоянии — из-за политической ситуации в Беларуси, полномасштабной войны в Украине и того, что происходит лично с ним в Болгарии. Он постоянно живет в страхе, боится депортации и разлуки с мужем.
"Я почти ничего не могу делать. Мне тяжело выполнять даже простые домашние дела. Я очень благодарен Леше за то, что он борется за меня, потому что я иногда даже не могу отвечать на сообщения. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь восстановиться, — говорит Саром. — Даже те дни, которые кажутся нормальными, всё равно окрашены ужасом. Я постоянно чувствую себя как будто в каком-то аду, даже когда сижу на пляже".
Андрей говорит, что Алексей его не ругает, если у него что-то не получается. Чтобы поддержать друг друга в трудные времена, супруги много ходят гулять и едят мороженое. А еще они перевезли в Болгарию из Беларуси трех стареньких кроликов-инвалидов: Сомика, Жука и Тортика. Кроме кроликов, с ними живет кот Кукуша, а около месяца назад они нашли умирающую бездомную собаку и тоже решили ее забрать себе: пса назвали Вереском.
"Мы очень любим животных, — говорит Алексей. — Я, пожалуй, не романтик. Для меня самые яркие моменты любви и романтики — это когда мы можем поздно ночью, уставшие, вместе сделать кролику укол, покормить его. Или проехать полстраны до ветеринарной клиники, потому что нужно. Мы не задумываемся, что делать, если найдем чайку со сломанным крылом или собаку. Мы даже не обсуждаем это. Просто смотрим друг на друга, и нам обоим ясно, что делать дальше".
Андрей добавляет, что животные помогают ему в ситуации, когда у него нет возможности посещать психотерапевта и он не принимает антидепрессанты, которые принимал в Беларуси перед отъездом. Он отмечает, что его также поддерживают групповые психологические занятия для ЛГБТ, которые он посещает.
Алексей говорит, что переживает за партнера.
"Я очень тяжело переживаю это. Мне очень страшно за Андрея. Каждый день — как пытка. Андрей все глубже погружается в депрессию. Больно и тяжело видеть, как твой близкий человек падает", — говорит Бачинский.
Он отмечает, что много времени и сил тратит на изучение юридических вопросов.
"У нас мало времени, чтобы побыть вместе и насладиться общением. Свободы и непринужденности почти не остается. О чем бы мы ни говорили, а говорим о книгах, о фильмах, все равно возвращаемся к этой теме (легализации — ред.). Но в остальном, мне кажется, наши отношения остались очень близкими и теплыми. Вместе бороться легче, чем в одиночку", — делится Алексей.
Андрей говорит, что хотел бы жить в стране, где он мог бы обнять Алексея на улице, где они могли бы держаться за руки. Но больше всего он хотел бы мира.
"Я так измотан, что просто хочу жить спокойно, ни о чем не беспокоиться. Если бы меня легализовали, я бы хотел какое-то время просто пожить спокойно и никуда не переезжать", — делится он.
